Ра-а-авняйсь!

Стихи о головной боли.

Я живу в консервной банке из-под рыбы осетрины.

Мне уже не пахнет рыбой, мне там только ржаво спать.

В остальном все очень мило, как в киноили в аптеке.

Только нету анальгина ни в аптеке, ни в кино.

Что-то как бы происходит. Вроде ездит автобус

И кино идет в «Урале», - что-то все-таки не так.

Отовсюду вылезают крокодилы и старушки,

Но куда-то подевались домовой и почтальон.

Все песочницы закрыты, магазины на учете,

Чемоданы на готове, генералы при усах.

Усвистело чудо-юдо, но зато ворон с избытком,

Комаров и василисков. А вот анальгина нет.

Я живу в консервной банке, как в кино или в аптеке,

Но немного припекает и откуда-то дымок.

Все живые, что приятно, и почти никто не умер,

Но и жизни вроде нету--и кином не назовешь.

1991, июнь

Переглянулись взрослые. Ну как отказать ненаглядной дочери. И купили они фортепиано. На беду соседскую купили. Девочка целый день по клавишам долбит, а у соседей обмороки. Весь дом содрогался, когда Олечка садилась за инструмент. То ли на радость, то ли на беду расхотелось ей учиться играть. Заявила она тогда родственникам: «Не хочу--говорит--больше играть на этом гробе с клавишами. Хочу себе гитару. Вот освою аккорды и стану бардом. Буду песни сочинять, да петь их под гитару». Родня по машинам. Все музыкальные магазины объездили. Привезли дитятке гитару. Стала она учиться на ней играть. Вся семья в восторге. Соберутся и смотрят, как их солнышко ясное на гитаре пиликает. Смотрят, да восторгаются. Лишь соседи бедные рвут волосы на себе. И плакали они, и в милицию жаловались, и к родителям обращались. А те говорят: «Пусть дитятко учится, развивается». Так ничего они не добились. Уже веревки с мылом приготовили, да случилось чудо. Надоело Олечке играть на гитаре. Так и росла девочка, что не пожелает, все ей на блюдечке приносили.

А годы шли, и стала она девушкой («белоручкой» - так за глаза называли ее однокурсницы и знакомые). Пуще прежнего стали заботиться о ней родители родственники. Она ведь худенькая, слабенькая, как бы никто не обидел дитятко родненькое. Встанет утром Олечка, а завтрак уже приготовлен. Оденет джинсы, причешет свой русый волос и на улицу. Вечером придет, ужин на столе, родители ждут, беспокоятся. Так и жила девушка в свое удовольствие, да на радость родне. И не ждали и не гадали, что придет беда. Заболела Олечка, пить и кушать перестала. Ходит понурая, да плачет. У всей женской половины истерика, чуть ли в обморок не падают. Вся ж мужская половина, во главе с отцом, забегали по врачам. А врачи им говорят:

«Здорова ваша дитятко. Цветет и пахнет. Так что ничем помочь не можем».

Стали они дочь свою возить по лекарям, да по знахарям. Те тоже самое: «Ничем, мол, помочь не можем». И совсем уж опечалилась родня. Но видно сжалился Господь над их страданиями и послал им старушку одну. И молвила та: «Знаю--говорит--чем вашей девице помочь. Есть одно лекарство от ее болезни».

Ну родня сразу кинулась бабке золотые горы сулить. А та не соглашается на деньги, руками и ногами от них отмахивается. Родственники в крик: «Что же ты бабка конючишся, что тебе надобно за лекарство спасительное».

Ответила бабуся им: «Ничего мне не надо. Олечке вашей свобода нужна. Да не мешало бы и самостоятельности поучиться. Отправьте ее куда-нибудь отдохнуть. Да хоть в лагерь, в пионерский. А то совсем девку своей заботой замучили, ей надоело, вот она и капризничает».

Все пуще прежнего в крик: «Совсем бабка сдурела. Как же она там одна. Отощает кровинушка, на пионерских харчах. Или в лесу волки загрызут, или в озере утонет. Не отпустим родимую никуда. Она единственная радость всей семьи».

Вообще долго эта канитель еще тянулась. Упрямая бабка попалась, да еще видать по молодости дебатами баловалась. Убедила родню.

С болью в сердце и с печалью на лицах собрали они свое чадо в пионерский лагерь. Ну конечно советов разных понадавали. Одежды теплой наложили большой чемодан. А вдруг Олечка замерзнет и заболеет. А нас то рядом нет. Сплюнули три раза, перекрестились и всей семьей, включая теток, дядек, соседей, братьев и сестер, отправились ее провожать.

В лагере Девушке поначалу жуть как не понравилось. Она сразу в крик: «Верните меня обратно». Буянить начала. Посуду в столовой бить об головы, попавшихся ей на глаза. С вожатыми ругается. Администрация лагеря сразу к родителям: «Мол, так и так, заберите свою дочь». А родители отвечают: «Не можем! Доченька у нас на учение--самостоятельности набирается». Администрация: «Она не на учении, а на мучении. Заберите и все».

Родители ни в какую не соглашаются. Вернулась администрация ни с чем. А Олечка пуще прежнего стала бледнеть. То одному пинков отвесит, то другую за волосы потаскает. Долго ли, коротко ли мучился лагерь неизвестно. Один день стоил недели. Да случилось второе чудо. Приехал в лагерь новенький мальчик--Валера. Направили его в тот же отряд, где была наша героиня. Как увидела она его, так и остолбенела. Может быть и влюбилась бы сразу, да гордость непомерная не позволила этому случиться. Стала Олечка Валере пакости делать. Да не тут-то было. Он сам видать из такого же теста слеплен. Она ему пакость и он ей в ответ. Три дня и три ночи бились они. И все извращеннее были у них издевательства друг над другом. Бились они, бились, пока не влюбились. А как Олечка влюбилась, то поутихла немного. И весь лагерь вздохнул с облегчением.

Так бы и закончить сказку словами: «Дружили они до конца сезона, жили в счастье и в согласии». Да не было этого. Ссорились они жуть как часто. А как же не ссориться, если характеры у обоих тяжелые. Но нет худа без добра. В лагере Олечка научилась постель заправлять, и посуду мыть. В общем, стала самостоятельной. Вернулась домой нормальной девушкой. Ну конечно полностью нормальной ее не назовешь. Иногда у нее такие закидоны случались, что вся семья приходила в ужас от выходок любимицы. Но все же терпели. Как говорится: «Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы своих не заводило».

На том и сказочке конец, благодарю вас мудрый чтец!

16.06.2001г. Роса