Серая Герань - это город. Город, который Вы не найдете ни на одной карте в мире, кроме той, которую я нарисовал только что огрызком карандаша. Да и на этой карте он получился плохо - карандаш плохо писал и все время царапал бумагу. Город, который скорее не город, а городок, стоит на реке, а точнее--речушке, которая носит название Геранья. Геранья берет начало где-то к северу от города в невысоких горах и утекает куда-то к югу, к морю.
Герань - город совсем не серый, как можно было бы подумать по названию, а очень даже светлый. Вот только дождь там идет очень часто, и от этого чуть-чуть сыро и немного влажно.
Капелька воды падает на черепицу, разбиваясь на тысячи мельчайших частиц. Воздух наполнен ароматом свежей сочной зелени, тело - легкостью, а душа - музыкой. Дождь стучит по крыше и по мостовой, и сквозь звуки дождя откуда-то издалека доносится чуть слышно тоненький голосок флейты. Вода стекает по мостовой, и капельки превращаются в ручейки, ручейки - в ручьи, а ручьи текут все вниз и вниз, пока не попадают в Геранью.

Рисунок Ольги Бойко

У меня в Герани дом. Он увит плющом и пахнет чем-то сладким, похожим на мед (а может быть, так пахнут цветы). По вечерам там становится темно, и приходится зажигать лампу. У меня одна лампа, так что я таскаю ее с собой по дому, а иногда выхожу с ней на крыльцо. Как здорово сидеть ночью на перилах крыльца под тусклой засаленной лампой и смотреть на городские огоньки! От дождя кажется, что они двигаются, шевелятся и чуть-чуть мерцают. А когда становится холодно, я иду в дом, скрипя старыми дубовыми досками, и ложусь спать.
Гулять по Герани лучше днем. Днем дождь или прекращается, или идет не так сильно, как ночью. Идти по улице и улыбаться встречным, и смотреть, как они улыбаются тебе. А потом зайти к кому-нибудь попить чаю, или послушать, как кто-нибудь читает книгу у себя на веранде, или смотреть, как мальчишки швыряют камни в Геранью.
Только однажды я решил пойти гулять ночью (романтика и все такое). Я взял свою лампу, надел плащ и тихо пошел по мокрым улицам Герани. Дождь барабанил по крышам домов, по мостовой, по моей голове в капюшоне и иногда как будто бы что-то шептал мне. Крыши домов проплывали мимо меня, и свет моей лампы играл на капельках в листве деревьев. Никто ни разу не попался мне навстречу.
Огни горели в окошках домов, и откуда-то слышался мелодичный шелест струн. На небольшом крыльце, под лампой, похожей на мою, на низеньком табурете сидел бородатый плотный мужичок, держа в руках какой-то странный инструмент. Глаза его были закрыты, а руки неторопливо перебирали струны. Звуки, рождаемые его пальцами, вплетались в музыку дождя, и казалось, что вся мелодия льется откуда-то сверху, с крыши. Мне не хотелось мешать ему, так что я тихонько пошел дальше. Похоже, что он даже и не заметил меня. Мелодия стихала где-то вдали, но так и не утихла совсем. Всю ночь его музыка сопровождала меня в моем путешествии по ночной Герани.
Иногда двери домов, мимо которых я проходил, открывались, и хозяева приглашали меня зайти, но я каждый раз отказывался. Отказываться было неловко, и даже немного почему-то стыдно, но я зачем-то решил во что бы то ни стало дойти до Гераньи.
Вот передо мной уже мост через Геранью. Капли падают в реку, и темная вода, вихрясь, бежит под мост. Лампа плохо освещает воду, зато рождает целый калейдоскоп бликов в брызгах и водоворотах. Я смотрел на бегущую воду, и время текло через меня мягким тихим потоком, только чуть-чуть задевая за края плаща. Наверное, я простоял там довольно долго: когда я оглянулся на город, почти все огни уже погасли, да и моя лампа стала гореть тусклее. Еще раз взглянув на воду, я повернул обратно, к дому.
Дождь уже лил не так сильно, и край неба у меня за спиной начинал светлеть. Ночь кончалась. Мужик уже не сидел на крылечке, и табуретки там не было. Только погашенная лампа чуть качалась от легкого ветерка. Светало. Я погасил лампу.
На крыльце моего дома, перед дверью, спала кошка. Она лениво подняла голову, посмотрела на меня своими большими зелеными глазами, зевнула и заснула опять. Пришлось лезть в окно. Пролезая через него, я намочил себе колени о край плаща, запутался в занавеске и чуть было не разбил лампу, однако все закончилось благополучно. Дождь на улице почти прекратился, но с крыши еще долго продолжало капать. Под эти звуки я незаметно отошел в сон.
Утром я хотел было накормить кошку, но она куда-то ушла. Я оставил миску с молоком на крыльце в надежде, что она еще вернется. И действительно, она пришла к вечеру, и после этого приходила каждый день. Она никогда не скреблась в дверь и никогда не пыталась со мной заговорить - она просто приходила, пила молоко, а потом либо уходила, либо дремала у меня на крыльце.
Я не знаю, сколько прошло времени. Может быть, несколько дней, может - недель, а может, и больше. Я выметал пыль из дома, топил печку, читал большую книгу в кожаном переплете, гулял и варил компот из лисиники. Иногда ко мне заходили в гости, и я угощал гостей компотом и читал им вслух книгу. А иногда я сам ходил в гости, послушать какие-нибудь истории или сказки.
Так было. А потом вдруг Серая Герань растворилась в дожде, а дождь, шелестя листьями деревьев, ушел от меня. Словно призрак, растаял мой любимый город. Иногда мне кажется, что я вижу его сквозь мокрое стекло машины, но стоит приглядеться повнимательней - и он исчезает, растворяется в тумане, пропадает в дымке дождя.
Я надеюсь, что кто-нибудь поселился в моем доме, пока меня нет, пока я ищу мой город, пока я иду по долгой дороге в Серую Герань. Наверное, он будет кормить мою кошку и зажигать ночью мою лампу.
А я живу в Москве - это такой город, на Москва-реке. Здесь тоже бывают дожди, но они бывают здесь реже, чем в моей Герани, и пахнут бензином. Иногда, сквозь дождь, я слышу, как откуда-то издалека пробивается тоненький голосок флейты, и тогда я вспоминаю свой маленький дом в Герани.
Как там без меня моя кошка?..