|
|
|
|
|
СЦЕНА 1.
Татьяна.
Что за суета? Что за хоровод?
Зачем засоряете небосвод?
Утро наступает, колокол гудит.
На ветвях Душа мировая спит.
Паучки.
Мы работники воздуха,
мы его крестьяне,
мы пахари аромата утра,
мы ткем воздушные ткани,
для себя, как будто,
а на самом деле
держим в черном теле
наши лапки, лапки
Маэстро воздуха, выходи,
все краски осени впереди!
Леший.
Вот проверю сейчас, все ли
тропки чисты,
Там ли травки, росинки, мосты и кусты,
Хворостинки и ягодки, гнёзда и листья,
Где протянуты скрипки до первой звезды!
Инга.
Здесь я, здесь я,
К воде, к воде,
Волна к волне,
Звезда к звезде,
Мысли к мыслям
О красоте
Ветви, ветви манят, манят
Путь Офелии не понять,
Плачут ветви мои о ней
Все нежней она все бледней
Не погибла она, жива,
И друидою рождена.
В речку быструю свой овал
Окунаю почти до дна.
Леший.
Почто плакать о самоубийстве!
Ну-ка, замолкните, бледные листья!
Лучше спойте о жизни, жизни,
Чтобы век в тишине кружиться,
Чтобы ввысь, содрогаясь, взвиться!
Инга.
Дед, это ты замолкни.
Смерти прекрасен след.
Веток сияет мокрый,
Тающий силуэт.
Любви больше, жизни боли,
Больше земной юдоли;
Небо.
Леший.
Оно объемлет
землю.
Инга.
Но земли дремлют.
Татьяна.
Ах, я рвалась к вам сквозь бурелом,
Незваный гость идет к нам в дом.
Храм украшайте, лелейте храм!
Каждой росинке по жемчугам!
Леший
Может, примем его в общину?
Будет петь, и колоть лещину,
Разведем ему костерок,
Будут бабочки на огонек.
Затанцуем - запляшем; тени
Наши будут ему легки
И, подобно словам растений,
Кубки ночи нальют цветки.
Инга
Не бреши, поймет ли нас он?
Человек есть человек,
Он в лесу не точит лясы,
Сотворит из нас калек.
Я не верю! Я не верю!
Закрывайте мигом двери!
Не пущать! Не говорить!
Пауков порвется нить!
Татьяна
Не паникуй, о ива.
Мы знаем - ты красива.
Ты косыньки сплети
И спой ему три песни
На горестном пути
Ему идти прелестней
С ветвей звенящей песней.
Леший
Итак, мой лес - звучи как хор!
Я твой незримый дирижер.
Наш гость изволит чуть примять
Покров твой нежный, яко тать,
Но мы простим ему следы
Во имя утренней звезды.
Звучи! Травинки и росинки, -
Звенеть, - терлим бом-бом,
звують, звують!
Горите, ягодки - малинки
И освещайте ему путь!
Все (хором)
Идёт!
СЦЕНА 2
сын человеческий.
Страданье
горит в основе мирозданья,
но горечь смертной головы
остудит ветер первожданный,
и я в лесу как гость незваный,
опять средь ветра и листвы.
Татьяна.
Опять утешиться пришел.
Леший.
Но с нами станет хорошо.
Пусть, оторвав от монолога,
Его захватит взор мой вдруг
И поведет мильоном рук
На необъятную дорогу.
Птичка певчая.
больно больно
тебе и мне
птенчик птенчик
упал на твердь,
птенчик милый,
его здесь нет
он младенчиком
встретил смерть
птичкой птичкой
свистать легко,
только свистом не выльешь боль -
что ты знаешь
о боли мира?
чем ты, чем её утолишь?
Можжевельник.
Я ягоды роняю каждый год.
И не считаю - это тяжкий труд.
Все ягоды на землю упадут
И прорастут, стремясь в небесный свод.
Твой птенчик улетел в небесный свод.
Не плачь, ты видишь все наоборот.
Птичка
Слова, слова, слова
Утешения.
Освобождение!
Освобождение!
(улетает)
сын человеческий.
то-то двинулось, что-то мелькнуло
мимо.
Будто кто- то сейчас простил
И увидел и отпустил.
Отпустите меня от меня!
Отпустите! Но молча лес
Как стеною виски сжимает
Надвигается как гора.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Инга
Сюда, сюда,
в ручей серебра,
песней добра
друида жива
Я говорю: я листва, листва...
Певчий источник струится вдаль,
он омывает твою печаль.
Зернышко света горит в воде
тихою песней о чистоте.
Всё есть легчайшая чистота,
умойся в источнике, уплыви
от того, зовём «суета».
в то, что зовем «океан любви».
Леший.
Бедный, он ненужным бредит.
Сбросил бы с себя камни ненависти,
руины мыслеформ.
Останется зерно, и он
будет волен стать одним из нас.
Паучки.
Мысли ненависти прочь!
Все мы ткем единый стих
болью ниточек своих,
светом лучиков своих
мы пронизываем ночь
нас увидь, и мы в груди
звуки осени впереди!
СЦЕНА 3
Паучок
А вот я на больную голову
уроню веточку,
авось услышит,
как звучат наши пальчики
по клавишам листьев.
Леший.
А вот я на жаждущий рот его
подарю ягодку -
авось утолит жажду
неутолимую.
Татьяна.
А вот я на очи тяжкие
навею сны о красоте,
о первой утренней звезде -
авось поймет основы мира
Инга.
А я спою ему о прежнем,
О властном имени Надежды,
О строгом пении Любви,
Об утренней прохладе Веры.-
Из волн реки моей идут
Три девы, три сестры, три эры,
Гармонии в его бреду.
Лес.
А я навею слово «будет»,
Оно в душе его гудит,
И он поймет и не осудит,
Не замахнется и простит.
О люди, люди, я вам щит,
Но я недвижен и седею.
Моря и горы говорят,
Что там, где горе и закат,
Ряды, ряды мои редеют.
Натку из дебрей светлый сад,
И тьма посягнуть не посмеет.
сын человеческий.
Мера времени - колебанье листа.
Мера памяти - ровных вод чистота,
Мера звука - ветер в ивах,
Мера горечи - птичья песнь.
Я пришел сюда карлик тела, -
Ухожу великаном глаз.
Мера мига во мне летела,
В беспредельности растворясь.
Лес, ты думаешь о конце,
Звуки осени на лице!
Все (эхом)
Звуки осени…Осени…
впереди…
впереди кристальные звуки света…
Темной массой тело леса одето,
но прозрачное Слово звучит в груди.
СЦЕНА ПОСЛЕДНЯЯ
Татьяна
Ушел… не верили в него.
А он оставил нам свои
глаза.
Леший.
И имя, между прочим.
Инга.
Скучать я буду.
Паучки.
Он еще
придет
Птичка.
Он слышал мой покой
и плач мой слышал,
он придет.
Все (хором)
Он знает, кто он есть такой,
и что есть этот хоровод
единый наш, и отчего
все руки тянут в небосвод -
в нем наша кротость настает!
Леший
И злое маленькое «я»
В пределах собственных уймется,
И «Я» безбрежное проснется
И станет светом бытия
И лес, окутан тишиной,
Заждался осени нетленной,
И лес, и мир, и Сын земной
Опять едины во Вселенной.
ЭПИЛОГ
Автор.
Здесь луч зажегся и погас
в мой первый и последний раз.
Увы, словам не повториться,
полет незримых не словить
и не найти, где ткется нить,
где хвои падает ресница.
КОНЕЦ
Евгения Чумаченко.
|
|
|
|
|
